Многие считали их идеальной парой. Но однажды между Николаем Римским-Корсаковым и лейб-гусаром Козловым состоялась дуэль, о которой говорила вся Москва. По слухам, причиной стало то, что Варвара Дмитриевна дала повод для ревности. Ее муж получил легкое ранение, но более серьезными были другие последствия: дуэлянты попали под суд, и Римскому-Корсакову пришлось подать в отставку. После этого он решил развестись с женой.
Ф. К. Винтерхальтер. Портрет В. Д. Римской-Корсаковой, 1864
Единственным способом избежать скандалов для Варвары Дмитриевны стал отъезд за границу. Она поселилась во Франции. Князь Д. Оболенский, который был с ней знаком, писал, что Варвара Дмитриевна «считалась не только петербургскою, но и европейскою красавицей.
Блистая на заграничных водах, приморских купаньях, в Биарице и Остенде, а также в Тюильри, в самый разгар безумной роскоши императрицы Евгении и блеска Наполеона III, В. Д. Корсакова делила успехи свои между петербургским великим светом и французским двором, где ее звали Венерой».
Император Наполеон III и императрица Евгения
Однажды зимой в 1863 г. Варвара Римская-Корсакова появилась на маскараде в костюме жрицы Танит, который состоял из одной газовой ткани, не скрывающей всех прелестей ее фигуры. Этот чересчур откровенный наряд вызвал такое негодование императрицы Евгении, что она велела ей покинуть зал.
Этот скандал только прибавил популярности нескромной красавице. Она без стеснения демонстрировала свою прекрасную фигуру не только в Тюильри. Говорили, что на курорте в Биаррице русская Венера выглядела так, «как будто только что вышла из ванны». А на балу в Министерстве морского флота она появилась на колеснице в наряде дикарки, на ней были только лоскуты ткани и перья, что позволило всем окружающим оценить «самые совершенные ноги во всей Европе».
Ф.К. Винтерхальтер. Портреты супруги Наполеона III императрицы Евгении, 1857 и 1854
Многочисленные поклонники не раз звали красавицу под венец, но она неизменно отвечала отказом. Под обаяние «русской Венеры» попал и художник Винтерхальтер, который писал ее портреты дважды. Его часто обвиняли в преувеличении достоинств моделей, но на этот раз ослепительная красота позирующей не требовала гиперболизации. Портреты написаны с особой симпатией и теплотой.
