— Мама! Мама! — радостно бежит ко мне на встречу дочь. Мы хоть и ехали на велосипедах вместе, но она сидела у мужа, и ей было меня не видно. Ей распахиваю руки и ловлю её.
— Простите за беспокойство, — обращается ко мне пожилая дама, — Это так прекрасно! Так прекрасны эта чистая детская радость. У меня ведь тоже когда-то была мама.
Я останавливаюсь, прижимаю к себе притихшую дочь и смотрю в удивительные глаза дамы. Они не просто карие. Они янтарные. И как в янтаре в них играют множество осколков солнечных дней давно ушедших эпох.
— У меня тоже была мама… Моего маленького братика забрали перед самым концом войны. Ему только исполнилось 18, когда пришла похоронка. Мама не сказала больше не слова. Той же ночью она повесилась. Столько лет прошло, а я так и не оправилась от этого горя. Каждый день я живу с ним.
На ней лёгкие лодочки на низком каблуке. Юбка тонкой шерсти в крупную клетку ниспадает мягкими складками. Элегантный приталеный жакет цвета старой розы. шёлковый шарф на тон светлее. И шляпка! Круглая шляпка-таблетка цвета слоновой кости с маленькой вуалью сеточкой. Так давно не одеваются в Берлине. Такие шляпки носила мама. Её мама.
— Простите, что я задержала вашу супругу, — обращается она к моему мужу, который всё это время припарковывал велосипеды, — я желаю вам всего самого наилучшего. Добрый вечер!
Она разворачивается и уходит. Лёгкий шаг, безупречная строгая осанка. И лишь вуаль чуть вздрагивает в такт её мыслям.
А я остаюсь с сияющим осколком янтаря. Сжимаю его в ладони и понимаю, что все мои сегодняшние волнения как рукой сняло.
Отсюда
Ещё больше интересного смотрите здесь
