Эта улица — одна из немногих самых первых римских улиц,
сохранивших свое первоначальное расположение практически с зарождения Рима. Народ прозвал эту улицу — Злодейской (лат. vicus sceleratus, «Запятнанная преступлением»). И вот почему.
Когда-то давным-давно в 578-535 г. до н. э. Древним Римом правил шестой из царей Сервий Туллий. Народ любил Сервия Туллия, потому что он проводил реформы в интересах народа.
К власти рвался зять Сервия Туллия Тарквиний.
Ему удалось сплести заговор против справедливого царя.
Заговорщики убили царя и сбросили вниз по этой крутой улице, у подножия его тело переехала на колеснице собственная дочь — жена Тарквиния.
Улица, где зверски убили «народного» царя прозвали Злодейской. Никакой лестницы на этом месте в ту пору еще не было. Весь этот район Субура долгое время был
самым неблагополучным и опасным районом города.
Что-то типа московской Хитровки.
В самом конце истории я расскажу вам еще кое-что неожиданное о Субуре.
Позже эта улица Зла еще раз «отличилась» в истории.
Лестницу, которую вы видите на месте улицы Зла,
с XV века называют лестницей Борджиа (Salita dei Borgia) .
И район, и лестница в средневековом Риме продолжают иметь дурную славу.
Ведь Папа римский Александр VI из рода Борджиа
ещё при жизни был заклеймён, как «чудовище разврата».
Лестница, построенная на месте улицы Зла, ведет на виллу Борджиа, где находился дворец Ванноцца деи Каттанеи,
любовницы Папы Александра VI (Родриго де Борджиа).
У Родриго и Ваноццы было четверо детей.
Несмотря на исключительную красоту и таланты Ваноццы и ее детей, отношения и деяния в семье были настолько запутанными, что о них говорили шепотом.
Что из этих слухов правда — а что ложь?
Странновато называть куртизанкой женщину,
которая всю жизнь любила одного мужчину,
согласитесь? Но такова была Ваноцца деи Катанея.
Сама лестница, увитая плющом, сейчас выглядит романтично.
А от виллы Борджиа остались только входные ворота.
Заглянем сквозь кованую решетку входных ворот
прямо в XV век на виллу семьи Борджиа?
Дворец стоит в глубине сада, засаженного розами, жасмином и гранатами . У фонтана склонилась над книгой хорошенькая золотоволосая девушка.
— Лукреция!
Девушка вскидывает голову и, путаясь в длинной юбке, бросается навстречу стремительно входящему в сад юноше: «Чезаре! Брат мой!»
Заключая сестру в объятья, тоже путается в ее юбке,
и, не удержавшись на ногах, оба со смехом падают в траву.
Лукреция в свои 13 лет претендовала на место первой красавицы Рима.
Современники говорили, что в Риме есть только две красавицы — Лукреция и Джулия. И обе — Борджиа.
Чезаре Борджиа природа наградила не менее щедро:
высокий атлет с широкими плечами и тонкой талией.
Черная одежда епископа, которым он стал в 16 лет,
еще больше подчеркивала его утонченную красоту его лица,
обрамленного вьющимися каштановыми волосами.
— Чезаре, когда ты в отсутствии, в Перудже,
моей душе грустно и холодно.
— Душа моя, нет причин для грусти.
— Но, Чезаре, — кажется, Лукреции доставляет
удовольствие произносить его имя, —
я — не мужчина у меня оружия и нет рядом брата,
который мог бы защитить меня.
— Твое оружие, сестренка, — твоя красота и острый ум.
— А они у меня есть?
— В избытке, — улыбается юноша.
Он смотрит на сестру, опершись на локоть:
— Кроме того, у тебя скоро будет законный защитник —
отец хочет выдать тебя замуж.
— Но я никогда не буду любить мужа, так как люблю тебя.
— И я никого я не люблю так, как мою сестру Лукрецию, —
в задумчивости произносит Чезаре.
— А что, если мой муж будет непочтителен со мной?
Глаза Чезаре темнеют и он непроизвольно сжимает кулак правой руки:
«Я …вырежу… ему… сердце… столовым ножом».
И понимая, что напугал Лукрецию, он шепчет:
«Душа моя, ничего не бойся — у тебя всегда буду я».
Брат и сестра замолчали, взявшись за руки.
