ДРАЧУНЬЯ
Фото: Коньков Александр/ТАСС
Впервые проявив характер, теперь Быстрицкая ни на минуту не отрекалась от своих принципов. О них частенько на своем опыте узнавали молодые люди. Слишком своевольные студенты столичного вуза шалили, влюблялись, допускали страсти и порой не самые приличные ухаживания. Воспитанную в строгости Элину такое положение дел не трогало до тех пор, пока не коснулось ее лично.
Однокурсники прекрасно знали: с Быстрицкой шутки плохи. Можно получить серьезную отповедь, а особенно наглые удостаивались и пощечины. Однажды один из студентов решил подшутить над серьезной девушкой. Прямо перед ее выходом на учебную сцену свистнул ей в ухо! Побывавшая на фронте подростком девушка и без того плохо переносила громкие звуки, а такой близкий контакт с раздражителем и вовсе мог стоить ей слуха. Разозлившись, Быстрицкая отвесила обидчику таких тумаков, что он немедленно отправился жаловаться на нее в деканат.
Против Элины тут же встали все ранее обиженные талантливой девушкой студенты. В вузе поставили вопрос о ее отчислении, а она с жаром заявила:«Если увижу себя завтра в списке отчисленных, ищите меня в Днепре!»
Эта девушка слов на ветер не бросала, поэтому будущую актрису оставили в институте, но, вспомнив о борьбе с «космополитизмом», а проще говоря, с евреями, стали всячески ее притеснять, наказывать безмолвием и одиночеством.
Заступился за студентку, которой прочил большое будущее, ее педагог. Собрал группу и предупредил, что за всякие притеснения Быстрицкой будет строго наказывать.
Своим непростым характером Элина обрубала и собственную карьеру. Когда во время распределения директор Херсонесского театра ткнул в нее пальцем и приказал вечером собираться с ним в ресторан, прилюдно отказала ему, а потом так и не смогла работать с человеком, допускающим такие вольности. В результате поехала работать в Вильнюс, и уже оттуда – в Москву.
НЕ ПРИЗНАВАЛАСЬ
О ее романах известно не много. Воспитанная в строгости красавица о своей личной жизни не рассказывает, все любовные переживания запирает на ключ внутри, в самом сердце. Она и своем законном супруге никогда не распространялась, сумев даже в театре, где работала скрыть имя любимого.
Быстрицкая уже была замужем, когда к ней пришла слава. В театре, где она служила, все понимали, что уровень жизни актрисы далек от среднестатистического советского. Огромная квартира в центре Москвы, вскользь упомянутые домработницы, личные парикмахеры и портнихи, модная, с иголочки европейская одежда… У Быстрицкой одной из первых в СССР появились джинсы, дубленка, модные сапожки. Ее порой привозила и забирала из театра служебная машина, она позволяла себе отдых на лучших пляжах, доступных тогда советскому человеку.
Разумеется, в театре шептались о том, что актриса удачно вышла замуж то ли за генерала, то ли за чиновника, приближенного к самому Генсеку, а в лицо спросить не решались: мало ли чем может закончится такое любопытство?
Однако разгадка была на поверхности: благородный красавец с седой шевелюрой не пропускал спектаклей супруги и входил в компанию любителей театрального творчества. Его звали Николай Кузьминский и он работал в отделе переводов при Министерстве внешней торговли СССР.
