Из всех картин, что я увидел этим летом в испанской столице, больше всего меня поразила именно она, — не Веласкес, не Эль Греко, не Босх, — а вот она, эта колоссальная, три на три метра, бандура с панорамой Вселенной. Она огромна, вычурна и неслыханно дерзка, и этим она мне нравится.
Несколько лет назад одна моя близкая подруга дала мне совет, который навсегда, как мне кажется, изменил моё отношение к писательству, а в конечном счёте — и мои тексты. Она, кажется, выслушала тогда очередной мой плач по ненаписанному роману о любви, скитаниях и смерти и мягко, но с силой в голосе возразила:
«Не надо стараться объять текстом всю Вселенную… Садясь за стол, не навлекай на себя сразу весь космос, напиши лучше про что-нибудь одно, очень маленькое и ясное…»
Если верить интернету, в 1929 г., когда каталонская художница Анхелес Сантос впервые представила свою работу на мадридской выставке, ей было 18 лет, и это поразительным образом всё для меня объясняет. Девочка написала «Мир» («Un Mundo»), весь и сразу, не снижая масштаба поставленной задачи. Она была юна и, как всякая юность, горяча и амбициозна. Это потом уже, став знаменитостью, — картина произвела сенсацию в среде тогдашних интеллектуалов, — она стала писать портреты, натюрморты и прочую бесцветную, но милую всякому сердцу драгоценную мелочь, а тогда, на ослепительном восходе начинающейся биографии, — она хотела, конечно, всё и сразу: чтоб мальчики играли в футбол, музыканты шли строем, лодка катила по речке, поезд протыкал тоннель, а надо всем этим, обнимая мир, тянулась вереница ангелов, несущих свет от солнца к звёздам.
Захотела — и написала, нам ли осуждать её за это?
Фамиль Велиев
Ещё больше интересного смотрите здесь