— Да, у нас есть цыганская линия в роду. Он из-за этого бежал в Краснодар, только откуда бежал — не помню. Вообще вся эта история покрыта мраком. Я сейчас хочу поднять архивы, генеалогическое древо выяснить. Папину линию хорошо знаю: там были и художники, и актёры, и балерина, то есть творческие очень люди. Папа у меня такой рыжий, усатый, конопатый, причём он резко весь покрылся конопушками, когда ему исполнилось 15 лет. Я со страхом ждала 15 лет: думала, что со мной то же самое произойдёт, потому что я очень на него похожа, но Бог миловал.
«У МЕНЯ ДИРЕКТОР ВКУСНО ГОТОВИТ»
— В детстве вы занимались пением, танцами, волейболом…
— Волейболом я занималась, можно сказать, профессионально: была капитаном команды в школе. Я хорошо занималась, мне очень нравилось, а потом меня перевели в спортивную школу, где я в первый же день побила всех мальчиков в классе. Они меня облили из водных пистолетов на уроке математики, а я не выдержала и начала их бить. После этого пришла домой вся рваная, мокрая и сказала маме, что в спортивную школу больше не вернусь.
— С высшим образованием у вас тоже не заладилось…
— Где я только не училась! Начала учиться на психолога, потом перевелась на лингвиста, потом меня взяли в институт культуры без экзаменов, но я отказалась и пошла в Российскую академию международного туризма. Вот так скакала с курса на курс, и всё это были какие-то вечерние, заочные занятия. Потом надо было идти работать. В последнем университете, где я училась (Университет экономики, статистики и информатики), мне оставалось только написать диплом, но тут я познакомилась с продюсером Кальварским, который сказал: «Ты будешь петь». Через неделю я встретила Толю (гражданский муж Славы. — Авт.), соответственно в мой проект ещё деньги влились. Я решила: как замечательно, пошло оно все к чёртовой матери; бросила учёбу и начала петь.
— Любимый мужчина принимает участие в вашей работе?
— Да, причём это он придумал имя Слава. У меня фамилия Сланевская, поэтому он мне всё время говорил: «Ты славная невская девушка». — «Я не невская, я московская!» — «Ну просто славная». Так я и стала Славой.
— Как лодку назовешь, так она и поплывет.
— У нас как-то всё непросто было, мы всё всегда делали своими силами. Было тяжело и на радио, и на телеканалы пробиться, потому что всегда начиналось: «Ой, она тёлка богатого мужика! А давайте мы у вас за эфир денег возьмём, а давайте мы вас за деньги в журнал поместим». Да пошли вы все! Я интересный человек, отлично пою, давайте любите меня такой. (Смеёся.) Бывают такие песни, которые прямо поёшь и плачешь. Сегодня, кстати, пока писала песню, чуть не заплакала. Я вообще такая ненормальная: если мне хорошо — смеюсь, если плохо — плачу. Я никогда не буду сдерживаться, даже на телепередачах. Такая вот я истеричка. (Смеётся.) Надо выпускать свои эмоции, хотя в последнее время даже не знаю, что лучше. У меня вообще проблема: люди очень часто меня как-то не так воспринимают, думают, что я сволочь какая-то, стерва, а когда начинают общаться, меняют своё мнение. У нас ещё не любят, когда правду говоришь. Надо что-то строить из себя всё время.
— Ваша откровенность — часть имиджа? Или…
— Мне пытались придумать имидж, но я отказалась. Да и зачем придумывать-то? Для меня пение — это не профессия, а часть жизни, и в какой профессии я бы ни работала, я всегда буду самой собой.
— А как же ваш фирменный эпатаж?
