Когда я была студенткой, моей бледной коже — местами доходящей до синевы — могли позавидовать аристократические барышни прошлого столетия. Если бы им случилось увидеть меня, конечно.
Виной этих «голубых кровей» были наследственность, северное солнце, под которым меня угораздило родиться и вырасти, и низкое давление. На зависть барышням мне даже удавалось самым естественным образом шлепаться в обморок и в подходящие, и в неподходящие моменты.
Однако, это надоело моим однокурсницам, и они выпроводили меня к врачу. Теперь в моей жизни появились ежемесячные свидания с молодым лапушкой-невропатологом с пшеничными усами. Не подумайте плохого, впрочем, и хорошего тоже не подумайте.
Ничего романтического. Я даже не раздевалась ни разу. Правда, по коленке он меня хлопал. Молоточком. И больше никаких шалостей. Доктор выписывал мне рецепт на кофеин, не поднимая глаз от карточки
Однажды, вручая мне заветную бумажку, он таки посмотрел на меня и усы его заинтересованно зашевелились. Это меня очень развеселило, и я подмигнула ему, хлопнув верхним веком по синеватому нижнему.
